Записки районного хирурга - Страница 92

— Нет, вообще ни одной операции сам не сделал. Два года на крючках провисел.

— А что так? Инициативу не проявлял?

— Проявлял, еще как! Только все плановые операции идут за деньги, а по экстренке своих желающих хватает. Там же в основном заведующий и оперирует, а остальные после лечат.

— Да, насыщенная у тебя ординатура была, ничего не скажешь. А почему за деньги плановых больных оперируют? У нас медицина вроде бесплатная?

— Ой, где это бесплатная? У вас, может, в деревне и бесплатная, по страховым полисам, а в городе — нет! Экстренных оперируют, а у плановых если денег нет, то найдут кучу противопоказаний, чтоб не делать, и домой отправят — деньги искать. В общем, два года я только ассистировал, сам не работал.

— Так, с тобой все понятно, будем учить заново. Ну а ты, гений хирургии, со скальпелем дружишь?

— Ну, у меня ситуация получше, чем у коллеги. У меня папа заведующий кардиологии в областной больнице, а заведующий экстренной хирургии — его лучший друг, так что мне оперировать давали.

— О, так ты у нас из «золотой молодежи»? А для чего в район отправился? Романтики захотелось?

— Можно и так сказать, — не поддался на провокацию новенький. — А вообще захотелось самостоятельности, я разговаривал с вашим бывшим заведующим Ермаковым, он вас и порекомендовал.

— Ты знаешь Леонтия Михайловича?

— Конечно, он весной приезжал нас агитировать в ваш район ехать, а с июня стал заведующим абдоминальной хирургии областной больницы. Там с ним и общался, отличный мужик.

— И что он тебе такого рассказал, что ты решил из «золотого мальчика» стать чернорабочим хирургии?

— Да как есть, так и сказал, только не упомянул, что больных надо самим таскать.

— А так бы не поехал?

— Да поехал бы, куда деваться. А еще он сказал, что вы в первый год своей работы здесь сами резекцию желудка сделали, и успешно. Это правда?

— Ну, так.

— Здорово! Я, честно признаться, кроме аппендицитов и грыж, ничего такого не оперировал, один раз дали холецистэктомию сделать. А у вас стойки нет лапароскопической?

— Нет, а что?

— Да, в областной больнице целое отделение эндовидеохирургическое, открыли, вовсю применяют лапароскопию!

— До нас пока, как видишь, блага цивилизации еще не дошли. Но ты, Юрий Александрович…

— Да когда нет больных, лучше просто Юра.

— Так вот, Юра, — продолжил я. — Ты особо не обольщайся насчет операций, начнешь с приема в поликлинике.

— В поликлинику? Там же скукотень, и притом я никогда не вел прием!

— Ну, все с этого начинали, и Ермаков, и я. И ты начнешь. Тебя еще в деле надо проверить, что ты за хирург. Пока только вижу, что ты отлично умеешь работать языком.

— Так что, только на приеме буду сидеть?

— Ну, почему на приеме. Кабинета у нас два, в одном вы с Санычем будете сидеть, один до обеда, другой после, там сами между собой распределите время. Во втором травматолог принимать будет.

— Так я что, тоже больных не буду вести? — подал голос травматолог.

— Не перебивайте, дослушайте до конца! Тебе, Юра, выделю по палате — одну чистую и одну гнойную, ну, а ты, Степан Анатольевич, будешь всех травматологических пациентов пользовать. Пока я их буду оперировать, но как научишься, то сам. Плюс экстренная служба, то бишь дежурства на дому. Ермаков рассказывал про это? — обратился я к Юре.

— Рассказывал, я в курсе.

— Ну, тогда остальное в рабочем порядке обсудим. Идите к главному врачу, пишите заявление, составляйте трудовой договор, обустраивайтесь. Семьи с вами приехали?

— Я еще не женат, — ответил Юра.

— А у меня жена с сыном пока в городе у тещи остались. Как квартиру дадут, сразу приедут, — гордо произнес Степан.

— Степа, а жена у тебя не медик?

— Нет, она учительница английского языка, но пока в декрете сидит, у нас сыну всего годик недавно исполнился, маленький еще.

— Понятно! Ну, все, орлы, жду вас завтра в восемь ноль-ноль! Без опозданий.

— Дмитрий Андреевич, — спросил Степан. — А у вас сегодня плановые операции есть?

— Есть, остеосинтез перелома ключицы. А что, хочешь ассистировать?

— А можно?

— Можно, иди к главному врачу, через полчаса начинаем, если успеешь, то пойдешь.

Степан успел. Да, человеком он, может, и был хорошим, но хирургом оказался прямо сказать никаким. Отбыв двухгодичную ординатуру по травматологии, он не научился даже завязывать узлы на швах!

Вязание узлов — один из китов мануальной хирургической техники. Опытный хирург умеет вязать узлы любой сложности, причем без помощи рук — одними инструментами. Ничего похожего на технику у молодого травматолога не было. Руки тряслись, нитки перекручивались, узлы распускались.

Я дал Степану иглодержатель и попросил его зашить операционную рану. Зрелище не для слабонервных! Новый травматолог сломал две иголки, порвал перчатку, умудрился уколоть иглой и себя, и меня, а рану в итоге так и не зашил, хотя требовалось наложить всего пять стежков.

— Да, Степан, порадовал ты меня! — произнес я, заклеивая рану. — Такой изумительной хирургической техники я с ординатуры не встречал.

— Но я же говорил, что никогда не оперировал сам!

— Так, а что, тебя узлы вязать не учили? Рану как шить, не показывали? Этому ты к концу институту обязан научиться!

— Да нас только по теории гоняли! — оправдывался травматолог. — Руками ничего делать не давали, только особо блатным!

— Мне-то не рассказывай! Я сам ординатуру проходил!

— Это когда было! Вам просто повезло, что еще старые времена застали. Сейчас все по-другому! Хочешь, чтоб что-то доверили сделать — плати! А у меня нет таких денег.